Панорама надлежащей организации и необходимых мер

Слегка отдышавшись после первых восторгов, вызванных Декретом № 7, предприниматели начали вникать в его содержание. Оказалось, что там среди множества послаблений и планов дальнейшего облегчения положения бизнеса есть нормы, которые выглядят весьма неоднозначно. И самые таинственные из них собраны в пункте 6.

Еще летом в ходе подготовки проекта декрета деловые союзы возражали против включения в число принципов взаимодействия государства и бизнеса «персонализации ответственности руководителя за надлежащую организацию деятельности субъекта хозяйствования, исключающую причинение вреда государственным или общественным интересам, окружающей среде, жизни, здоровью». По мнению БСПН им. М.С. Кунявского, в действующем законодательстве нет ясности в том, как реализовать такой принцип, зато есть высокий риск произвольной его интерпретации контрольными и другими органами, а ответственность руководителей может существенно вырасти.

Эти опасения воплощает п. 6 Декрета № 7, согласно которому «непринятие руководителем юридического лица необходимых мер по надлежащей организации деятельности этого юридического лица в соответствии с установленными законодательством требованиями, повлекшее причинение вреда государственным или общественным интересам, окружающей среде, жизни, здоровью, правам и законным интересам граждан, если в этом деянии нет состава иного административного правонарушения или состава преступления, влечет наложение штрафа в размере от 10 до 200 базовых величин». При этом составлять протоколы о таком административном правонарушении согласно ст. 3.30 ПИКоАП смогут дол­ж­ностные лица 72 различных госорганов и ведомств.

Из этих норм непонятно, чем будут руководствоваться чиновники, определяя, насколько надлежащей была организация деятельности субъекта хозяйствования, были ли приняты его руководителем для этого необходимые меры, полагают в БСПН. Не ясно, по каким параметрам будет выбираться размер наложения штрафа в конкретных случаях из весьма широко установленного диапазона. Таким образом, создается обширное поле «вольности интерпретаций для контролеров и беззащитности руководителей субъектов хозяйствования», говорится в письме БСПН, адресованном Министерству экономики. В союзе считают, что подобные формулировки Декрета не соответствуют ст. 23 Закона «О нормативных правовых актах», согласно которой «термины и понятия, используемые в тексте нормативного правового акта, должны быть понятными и однозначными». А потому БСПН призывает включить в План мероприятий по реализации Декрета № 7 «принятие нормативного правового акта, при­званного раскрыть понятие указанных терминов и порядок их применения контролирующими органами и субъектами хозяйствования». Прежде всего бизнес-союз интересуют понятия «надлежащая организация деятельности» и «непринятие руководителем юридического лица необходимых мер по надлежащей организации деятельности».

Если у компетентных органов найдется время и вдохновение, просимое раскрытие может быть очень красочным и увлекательным. Начнем с принципа персонализации ответственности. В его основе лежит популярная теория о том, что действия компании, нарушающие какие-либо нормы законодательства, порождаются только волей и волеизъявлением конкретных сотрудников, и прежде всего – руководителей компании. Ведь юридическое лицо – структура неодушевленная, а потому сама по себе никаких интересов, чаяний и вины иметь не может. За абстрактными «интересами фирмы» фактически все­гда имеются в виду интересы конкретных людей: ее собственников, топ-менеджеров или отдельных групп работников. То же можно сказать о не менее абстрактных государственных или общественных интересах. Но эти понятия, а также способы выявления и оценки причиняемого им вреда БСПН почему-то разъяснить не просит, хотя они ни в одном нормативном акте не раскрываются, несмотря на неоднократное упоминание.

В ГРАЖДАНСКОМ обороте всегда разделяют понятие органов юридического лица и должностных лиц, осущест­вляющих функции этих органов. Именно последние являются законными пре­д­ставителями юрлиц, принимают те управленческие решения, которые могут причинить вред государству и другим участникам трудовых, гражданских и иных правоотношений. Но место и роль ответственности должностных лиц в таких случаях можно понимать по-разному.

С одной стороны, руководитель организации в силу закона или учредительных документов осуществляет руководство организацией, в т.ч. выполняет функции ее единоличного исполнительного органа. На него распространяется действие норм как гражданского, так и трудового законодательства. Он является законным представителем юридического лица – ­плательщика в налоговых отношениях (п. 1 ст. 25 НК). А потому руководитель несет дисциплинарную, административную и уголовную ответственность за выполнение на вверенном ему предприятии всех норм трудового, налогового, валютного, таможенного и экологического законодательства, соблюдение правил пожарной, санитарно-эпидемиологической и ветеринарной безопасности, организацию ведения бухгалтерского учета и составления отчетности и создание необходимых для этого условий.

С ДРУГОЙ стороны, до сих пор ос­новную тяжесть санкций за нарушения в этих сферах несли юридические лица, а их сотрудники, в т.ч. руководители, «отделывались» штрафами поменьше. Но с провозглашением принципа персонализации соотношение может заметно измениться. По-видимому, п. 6 Декрета № 7 позволит «конвертировать» в административный штраф любые дисциплинарные взыскания, предусмотренные для директората Трудовым кодексом и Декретом от 15.12.2014 № 5 «Об усилении требований к руководящим кадрам и работникам организаций», добавить их к материальной ответственности по ст.ст. 256 и 403 ТК. Новый штраф может стать скромной заменой массовой субсидиарной ответственности, смягчение которой предусмотрено подп. 5.6 Декрета № 7. Заодно он обеспечит до­стойную компенсацию корректировки мер уголовной ответственности за экономические преступления, запланированной п. 11 Декрета № 7. Действительно, для казны куда выгоднее регулярно штрафовать директоров на тысячу-другую евро, чем эпизодически сажать их по статьям «экономической» главы 25 Уголовного кодекса и иные проступки. А таковых множество: от незаконного увольнения сотрудников (ст. 199 УК), нарушения правил пожарной безопасности (ст. 304 УК) и охраны труда (ст. 306 УК), обязательных для соблюдения требований технических нормативных правовых актов при производстве строительно-монтажных работ (ст. 305 УК) до нарушения санитарно-эпидемиологических правил и выпуска либо реализации недоброкачественной продукции (ст.ст. 336 и 337 УК). И если на начальном этапе развития бизнеса требования в этих сферах смягчаются, то в дальнейшем пощады за подобные нарушения, возможно, не будет.

К тому же штраф по п. 6 Декрета № 7 отчасти компенсирует выпадение доходов бюджета в связи со смягчением мер административной ответственности, пре­дусмотренной поправками в КоАП на следующий год. Остается только уточнить критерии оценки деятельности и привлечения к ответственности должностных лиц. Полагаю, за этим дело не станет.

ПОМНИТСЯ, при подготовке проекта декрета на заседаниях общественно-­консультативных советов и рабочих групп представители бизнес-союзов категорически возражали против норм, вошедших в пункт 6 этого документа. Забавно, что в обсуждавшихся вариантах верхний предел замечательного штрафа составлял «всего» 100 базовых величин. Но в окончательной редакции (которую предпринимателям предварительно почему-то не показали) максимальный штраф вырос вдвое. Кому-то может померещиться, что именно так и выглядит конструктивность диалога государства и бизнеса.

Между тем подп. 9.5 Декрета поручает Совмину в 6-месячный срок обеспечить проведение широкой информационно-­разъяснительной работы по вопросам применения этого документа. Успеем наговориться о надлежащей организации, необходимых мерах, государственных и общественных интересах. А заодно – о различных принципах, возможности и способах их воплощения в жизнь...